– Вопрос, который всех волнует – это вопрос свалок. Что происходит в Балашихе? Когда все-таки будут завершены работы по рекультивации и насколько масштабна эта проблема по стране?

– Да, действительно, вопрос очень актуальный. Ежегодно всеми природоохранными органами — я имею в виду не только федеральный уровень, но и региональный, и муниципальный — выявляется по стране порядка 20 тысяч свалок. Количество их, надо сказать, кардинально не снижается, несмотря на принимаемые в рамках надзора мероприятия.

Тем не менее, сейчас предпринимаются достаточно широкие шаги для того, чтобы ситуацию кардинально поменять: изменилось законодательство в сфере обращения с отходами, введена, расширена ответственность производителей по отдельным видам продукции, которую они обязаны утилизировать и многое, многое другое. Усиливаются и надзорные мероприятия.

Понимаем, что наиболее эффективно эти мероприятия могут быть организованы только во взаимодействии с жителями, на чьей территории та или иная свалка находится. Поэтому мы под эгидой министерства природных ресурсов и экологии пока в пилотном режиме запустили интерактивный проект «Наша природа».

Речь идет о том, что каждый житель нашей страны, будь то крупного мегаполиса или какого-то небольшого населенного пункта, может открыто заявить о зафиксированной им той или иной свалке, навале мусора. И принципиально важным является то, что снять с контроля эту заявку можно только после того, как человек, подавший ее, подтвердит, что вопрос действительно решен.

Мы изучили опыт регионов РФ. Сегодня в той или иной степени эта проблема решена в порядка 25-28 регионах: это и республика Татарстан, это и Москва, Московская область активно внедряет такие системы. И было принято решение о создании единой системы по всей стране. Пока в пилотном режиме мы выбрали в каждом федеральном округе по одному субъекту для отработки системы.

Если говорить о Дальнем Востоке, то здесь самую активную работу провела республика Саха (Якутия). Мы в самое ближайшее время приступаем к внедрению там этой системы в пилотном режиме. Мы уже активно развиваем ее в Ленинградской области, в Волгоградской области, на Байкале – в Иркутске и в Бурятии. И хотим с 2018 года запустить эту систему вообще по всей стране.

Кроме того, у нас с этого года законодательно предусмотрено внедрение института общественных экологических инспекторов. Мы отрабатываем критерии этих граждан, чтобы это были действительно люди, которые руководствуются желанием наведения порядка, а не какими-то иными целями, потому что допускаем, что и такое тоже возможно. Но порождать еще каких-то дополнительных нарушителей не хочется. Думаем, что к концу года мы сформируем достаточно серьезную в хорошем смысле слова «армию» активных граждан, которые готовы и хотят этим заниматься.

– Ну а конкретно по Балашихе назывались сроки: рекультивация свалки должна завершиться в октябре. Насколько эти сроки выдержаны?

– Эти вопросы в компетенции Московской области во взаимодействии с министерством природных ресурсов и экологии. Задача федеральной службы по надзору в сфере природопользования – обеспечить контроль за ситуацией, которая есть сегодня, и за тем, как по факту будут проведены эти рекультивационные работы.

– Возможны ли в ближайшее время аналогичные решения о рекультивации, закрытии других крупных свалок?

– Министерство природных ресурсов и экологии активно занимается реализацией проектов по ранее накопленному экологическому ущербу – это так называемые брошенные объекты, которые не имеют даже собственников. Эти мероприятия дорогостоящие, там миллиардные суммы, и в одночасье, конечно, этого не сделаешь.

А наша задача сегодня – чтобы те объекты, которые официально эксплуатируются, официально получили лицензию, выдаваемую, в том числе и нашими территориальными органами, которые сегодня официально включены в государственный реестр объектов размещения отходов, должны не только де-юре соответствовать установленным требованиям, но и де-факто. Мы будем этим объектам уделять особое внимание.

Мы прокатегорировали все предприятия, все юридические лица в нашей стране как объекты негативного воздействия и проранжировали их по степени их риска. Это шесть категорий потенциально опасного риска. В зависимости от того, в какой категории объект окажется, к нему будет применяться соответствующая степень надзорных мероприятий. Объект наибольшей опасности, мы предполагаем, что будем ежегодно проверять, а объекты пятой категории – наименее опасные – будут проверяться либо раз в пять лет, либо вообще будут освобождены от проверок. Более того, у предприятия будет возможность из категории в категорию переходить: если в рамках проверок мы видим, что нет нарушений, если объект не превышает показаний по выбросам, по сбросам, по объемам размещенных отходов, тогда он имеет все основания для более щадящего режима контроля.

Так вот, мы полагаем, что все объекты размещения отходов должны входить в повышенную группу риска. То есть это долг наш постоянный – тотальный контроль таких объектов. Мы здесь видим большие потенциальные риски, потому что эти объекты, как правило, имеют близость к населенному пункту, имеют достаточно серьезное негативное воздействие, в том числе и эстетически. Мы полагаем, что к этим объектам у нас должно быть большое внимание.

– Вторая тема, которая тоже звучала в ходе прямой линии, это экологическая ситуация в портах, в частности, порт Находка фигурировал. Но потом появилась информация, что проверяется и Мурманский морской порт. Когда будет завершена эта проверка? Есть какие-то предварительные результаты? Какие выводы были сделаны?

– Мурманский морской торговый порт проверяется в настоящее время. У нас есть соответствующее поручение правительства РФ, и с апреля мы приступили к соответствующей проверке морских портов. В первоочередном порядке уделяем внимание тем портам, которые осуществляют перевалку сыпучих грузов открытым способом, в частности, мы говорим об угле.

Если говорить о порте Находка – проверено 13 стивидорных компаний, которые там осуществляют свою деятельность. Лишь к четверым у нас нет претензий, а девять стивидорных компаний сегодня под нашим контролем. У нас есть к ним серьезные претензии. С двумя из них у нас сегодня идут судебные тяжбы.

Мы фиксируем, что компании допускают превышение установленных для них выбросов, и уже отозвали разрешения. Компании реагируют и уже реализуют определенные природоохранные мероприятия: закуплены и уже установлены соответствующие пушки, так называемые водяные завесы, туманные щиты, которые преграждают путь угольной пыли к населенным пунктам.

Портовое хозяйство будет развиваться, и конечно же, необходим какой-то законодательный механизм по урегулированию этих вопросов. Есть соответствующее поручение нашего президента. Речь идет о том, что предприятие, осуществляющее перевалку грузов, должно уходить на закрытый способ перевалки. Понятно, что это сопряжено и с серьезными финансовыми затратами, и с длительностью внедрения этих технологий, потому предполагается некий поэтапный переход на эти технологии. Но самое главное, чтобы в ближайшее время был дан этому старт.

Мы в течение этого и последующего года планируем разобраться по ситуации во всех морских портах нашей страны, в первоочередном порядке именно с соблюдением требований воздухоохранного законодательства.

Мурманский торговый порт действительно решает многие задачи. В частности, уже построены очистные сооружения, которые собирают все ливневые стоки с территории порта. В настоящий момент проверка не завершена, поэтому я не могу проинформировать о результатах. Мы проверяем комплексно все вопросы: и вопросы размещения отходов, наведения элементарного порядка на территории порта, что там у них со сбросами в водные объекты. Все это мы проверим, и о результате тоже проинформируем.

– А сроки завершения?

– Проверка проводится в течение месяца. Мы к проверке приступили буквально на прошлой неделе, где-то через 2-3 недели будет результат.

– Вы сказали, что компании, с которыми у вас идут судебные тяжбы, все же исполняют ваши предписания?

– Да. Если они их полностью исполнят, тогда и предмет тяжбы просто исчезнет сам по себе. Но по-другому мы действовать не можем. Мы будем добиваться, чтобы предприятия сегодня технологию внедрили.

– То есть, возможно, вы вынуждены будете по бюрократическим причинам завести судебные тяжбы и с другими компаниями?

– У нас достаточно правовых рычагов, административных, чтобы повлиять на тех или иных собственников и заставить их соблюдать требования, внедрять эти технологии. В большинстве предприятия нас понимают и достаточно четко и понятно реагируют.

Мы сегодня заключили 55 соглашений с самыми крупными компаниями нашей страны – это четырехсторонние соглашения между министерством природных ресурсов и экологии РФ, администрациями регионов, руководством соответствующих предприятий и нами – о природоохранных мероприятиях на общую сумму более 130 миллиардов рублей. И все они достаточно активно реализуются. Как пример, в том же Челябинске мы впервые за последние пять лет имеем пусть и незначительное, но улучшение качества атмосферного воздуха. И считаем, что это такой важный шаг и показатель, в том числе и социальной ответственности предприятий.

Компании нас слышат, понимают и достаточно активно реализуют свои обязательства. Считаем, что этот год – Год экологии в России – дал хороший импульс, хороший старт таким мероприятиям. Но мы понимаем, что нельзя ограничиваться одним годом, у нас эти соглашения долгосрочные. Многие мероприятия будут реализованы в 2018, 2019 годах.

– Также была информация по Байкалу. Говорилось, что будут проверки объектов, которые осуществляют выбросы и загрязнения. Есть уже какие-то результаты?

– Если говорить о Дальнем Востоке, мы создали Тихоокеанское управление, которое занимается как раз морской тематикой. На Байкале же мы создали отдельную Байкальскую инспекцию, которая освобождена от каких-либо других обязанностей, кроме надзорных мероприятий. И сегодня совместно с Генеральной прокуратурой с прокуратурами субъектов осуществляются соответствующие мероприятия.

В данный момент на Байкале – и в Иркутске, и в Улан-Удэ – осуществляются мероприятия по проверке всех водопользователей. Это порядка 60 организаций, которые сегодня осуществляют либо забор воды, либо сброс в нее, либо и то, и другое.

– Есть какие-то есть критические нарушения?

– Безусловно, нас в первоочередном порядке беспокоит состояние очистных сооружений, эта проблема есть в целом по стране. Мы выявляем предприятия, которые осуществляют свой негативный вклад в качество воды, из них львиная доля – это предприятия жилищно-коммунального комплекса. То есть это водоканалы, это очистные сооружения, муниципальные учреждения. Одним из решений проблемы является заключение концессионных соглашений, этим занимается министерство строительства, жилищно-коммунального хозяйства РФ. Есть программа по охране озера Байкал, и в рамках этой программы либо строятся, либо модернизируются те очистные сооружения, которые есть.

– …Другая тема – по экологической ситуации на шельфе, где идет нефтедобыча, там какая обстановка?

– В рамках реформы контрольно-надзорной деятельности, в рамках применения риск-ориентированного подхода мы основной упор делаем на профилактику. Если говорить о работе на шельфе, то со всеми нашими компаниями мы проводим большое количество учений по недопущению тех или иных возможных разливов нефтепродуктов при добыче, при транспортировке. И у нас есть этому достаточно хорошие примеры этой эффективной работы. Сегодня там пока каких-то глобальных проблем нет.

– …Другая тема – по экологической ситуации на шельфе, где идет нефтедобыча, там какая обстановка?

– В рамках реформы контрольно-надзорной деятельности, в рамках применения риск-ориентированного подхода мы основной упор делаем на профилактику. Если говорить о работе на шельфе, то со всеми нашими компаниями мы проводим большое количество учений по недопущению тех или иных возможных разливов нефтепродуктов при добыче, при транспортировке. И у нас есть этому достаточно хорошие примеры этой эффективной работы. Сегодня там пока каких-то глобальных проблем нет.

Источник: РИА Новости